028. Grindadráp, grindadráp, grindadráp

Опубликовано автором

Четыре года назад я рассказал в “Голубятне” на портале “Компьютерры” о национальной забаве фарерского народа – grindadráp. Мне бы очень хотелось освежить тему по целому ряду обстоятельств. Во-первых, я недавно посмотрел “Белоснежку“, в которой тема корриды является ключевой для понимания главного пафоса фильма. Во-вторых, мне постоянно приходится объяснять, почему я, вегетарианец с 30-летним стажем и строгий сторонник ахимсы, не только положительно отношусь к корриде, но и считаю ее образцом взаимоотношения человека и животных для всякого “дикого” общества, то есть такого, где вегетарианство не является общепринятой нормой. В-третьих, grindadráp, на мой взгляд, это такое патологическое извращение в современной социальной жизни, что о нем нужно трубить каждый день и везде, где только можно. Потому что китайцам, пожирающим щенят, до фарерских изуверов плыть да плыть не одно столетие.

При обсуждении поста “Взгляд вегетарианца на корриду” один из читателей привёл grindadráp  – национальную забаву аборигенов Фарерских островов – в качестве примера злодеяний “человеков-альф”, а заодно и аналога испанской корриды. Единым знаменателем для сравнения, насколько я понял, послужило жестокое обращение с животными: быками – со стороны испанцев, дельфинами – со стороны фарерцев.

Cравнение фарерской народной забавы с испанской корридой – это чудовищная аберрация, какая только могла прийти в голову человеку, находящемуся в состоянии перманентного аффекта. Таковыми обычно являются все абстрактные любители животных. Т. н. “борцы за права”. У “борцов”, как правило, полностью отсутствует внутренняя селекция между частным и общим, единичным и массовым. “Борцы” борются “в принципе”, по идеологическим соображениям, а не по конкретной мотивации, когда становится жалко, скажем, кису Дуню из соседнего подъезда, которой любознательные октябрята проткнули бок бабушкиной спицей, или, там, жалко дрозда Егорку, которого сожрали бомжи в городском парке. “Борцы” конкретную мотивацию игнорируют, они вообще не понимают слова “жалко”, их эмоции – это ненависть к “обижателям животных” как классу, ненависть обобщённая и абстрактная.

Из той же – “борцовской” – оперы и безумные вопросы, заданные на форуме Старому Голубятнику, типа: “Как часто вы давите собак машиной с азартным блеском в глазах?” и прочая идиотия. “Борцы”, наверное, запамятовали, как назывался пост – “Взгляд вегетарианца на корриду”. Хотя, скорее всего, не запамятовали, а просто не понимают, о чём вообще идет речь. Подтверждение тому – из 350 форумных реплик, которые все поголовно свели вегетарианство к жирам, белкам и углеводам. Это не удивительно, поскольку вегетарианство (как и море других тем) для онлайн-публики – тема сугубо теоретическая, никакого реального смысла не имеющая, а потому и адекватного понимания не вызывающая. Посему бессмысленно объяснять, что вегетарианство начинается не с жиров и белков и заботы о здоровье, а с нежелания заниматься убийством в какой бы то ни было форме. В индуизме это называется ахимсой. Это так – для общего развития. По крайней мере с задавленными собаками меня оставят, наконец, в покое.

Теперь возвращаемся к grindadráp. Пример читатель приводил в плане: смотрите, мол, не какие-то папуасы, а самые цивилизованные европейцы. Арийцы, ёпрст. Моим первым импульсом было – поддержать иллюзию, тем более что она блестяще иллюстрировала мою давнюю дихотомию англосаксонского хладнокровно-технологического садизма и южноевропейской традиции – пусть и эмоциональной и неуравновешенной, однако же более человечной и просветлённой. Однако по трезвому размышлению от первичного моего импульса пришлось отказался. Во-первых, вспомнил историю и традиции северных европейских народов, которые изучал в процессе подготовки серии статей об исландском финансовом кризисе. Если коротко, то живущие по законам кавказских тейпов исландцы, норвежцы и фарерцы – в массе своей низкорослые, узколобые и чернявые – к арийству имеют примерно такое же отношение, что и австралийские бушмены. Во-вторых, в контексте grindadráp национальные аналогии вообще не уместны.

Почему? Потому что в фарерском избиении дельфинов нет ничего эксклюзивного. Разумеется, это не коррида – до испанской возвышенной изысканной метафоры противостояния Жизни и Смерти, Прославления Гибели на поле битвы и прочих иберийских романтизмов фарерским колхозникам плыть несколько столетий (и всё равно не доплыть: quod licet Jovi…). Достаточно вспомнить тёплые летние корейские вечера, оглашаемые лютым собачьим воем: это добропорядочные корейские крестьяне перемалывают своим четвероногим друзьям кости перед тем как забить на жаркое: так мясо, говорят, вкуснее получается. А можно вспомнить добрую латиноамериканскую современную традицию, когда все граждане города, объединенные от мала до велика общим сладострастным порывом, носятся по улицам, рыщут по подвалам и подворотням, отлавливая кошек, и вышибают им мозги о стены домов и мостовые. А чего? Это у них такой народный праздник. Народная забава.

О том, чтобы копнуть хоть чуток вглубь истории и речи быть не может: радостные праздники истязания зверюшек зафиксированы практически у каждого народа. В Париже времен д’Артаньяна самым любимым развлечением был отлов бродячих котов в сетки с последующим медленным их поджариванием над кострами. Весь город сиял дружным факелом. За весельем наблюдали христианские попы. Уж не знаю, благословляли ли, но точно – не осуждали (сами промышляли тем же – только на человеческом материале).

Короче, фарерцы со своими дельфинами – сущие дети. А если брать шире – отказ от истории и от национальной специфики в моём личном случае означает лишь одно: дело не в нациях, а в общем качестве. В смысле, что есть вот такое дерьмо на земле, по имени ЧЕЛОВЕК. Большое, мерзкое, гнусное дерьмо, достойное только ликвидации. Желательно – дустом, чтобы ничего потом не выросло. Каким-то чудом среди этого повсеместного человеческого дерьма распустился (не иначе как привнесенный из космоса) цветок – цветок божественного арийства. В облике индуизма и индусской нации. Нации, единственно принявшей из всего жалкого и мерзкого человечества закон Ахимсы – сознательного отказа от причинения страдания. Закон этот столь возвышен, столь велик, столь инопланетен, что даже не приходится надеяться на сколько-нибудь массовое его понимание со стороны двуногих обитателей планеты. Есть, конечно, исключения. Есть даже гениальные откровения. Особенно почему-то в русской культуре. Например – всё творчество Федора Михайловича. Или – Даниила Андреева (“Роза мира” – самый глубокий манифест ахимсы, какой вообще доводилось читать).

Но всё это, увы, исключения, которые, как известно, лишь подтверждают правила.

Может быть, grindadráp – это случайный всплеск первобытных эмоций в жизни европейского цивилизованного народа? Если бы! Grindadráp – это культурная норма фарерского общества. И не удивительно, что в остальных проявлениях этой жизни мы наблюдаем дословно то же самое. Любимое лакомство последних варваров Европы – овечья голова (жрут глаза, мозги и щеки). Воспитание будущих менгеле начинают с раннего детства (“За неделю до нашего приезда двенадцатилетняя дочь Биргира привела в класс живую овцу, прямо в классе убила её при помощи специального пневматического пистолета и в классе же выпотрошила. Остальные дети помогали ей по мере сил: на Фарерах это никого не шокирует” – из путевого дневника). 

Вот они, кстати – лоснящиеся и румяненькие фарерчики (из помянутого выше дневника: “Вопреки истерикам защитников китов, люди там очень открытые, чистые и во многих вопросах девственные”):